ТРАДИЦИОННЫЕ РЕЛИГИОЗНЫЕ ВЕРОВАНИЯ БАЧАТСКИХ ТЕЛЕУТОВ

ТРАДИЦИОННЫЕ РЕЛИГИОЗНЫЕ ВЕРОВАНИЯ БАЧАТСКИХ ТЕЛЕУТОВ

В основе религиозных верований телеутов лежит синкретический характер, отражающий сочетание родовых культов, шаманизма, христианства и бурханизма. В настоящее время наблюдается сохранение отдельных элементов этих верований. Самыми древними из них являются родовые, в основе которых лежит вера в то, что каждый объект природы имеет свою душу (анимизм). Поэтому все в окружающем мире населено духами: хозяин гор «таг ээзи», воды – «суг ээзи» и т.д. Жилище человека находится под защитой хозяина переднего угла «тöр кижи» и духа огня «от эне». Анимизм является ранней формой верований, но в период разложения родовых отношений и формирования религий, какими являются шаманизм и бурханизм, вера в духов становится и их составной частью. Например, дошаманистский культ почитания «эмегендеров» – покровителей домашнего очага и деторождения гармонично вписался в шаманские обряды. Как отголоски родовых верований, шаманизма и бурханизма можно рассматривать почитание священных гор «ийик-туу» – покровительниц телеутских родов. Культ домашних покровителей относится к разряду семейных культов, в котором наиболее почитаемыми являлись эмегендеры.


Эмегендер

Они оказались наиболее стойкими в отношении сохранения до настоящего времени. Сшитые из домотканого холста в виде мешочков, они набивались куделью. Глаза нашивались из цветных бисеринок или кусочков перламутра. Область лица отграничивалась нашитым лоскутом ткани, изображающим одежду. По данным исследователей начала XX в. «эмегендеры» олицетворяют собой предков нескольких поколений.

Изображения этих домашних духов наследовались по материнской линии и постепенно накапливались: невеста при выходе замуж брала с собой изображения своих предков, позже к ним прибавлялись «эмегендеры» дочери, которая, выходя замуж, брала всю эту серию в дом своего мужа и т. д.

Когда с течением времени в семье накапливалось значительное количество «эмегендеров», их заменяли одной или тремя новыми фигурами, а старые, положив в мешок, уносили подальше от дома и подвешивали к дереву. При этом у каждой старой фигурки брали немного кудели и вкладывали в новые изображения, чтобы они заключали в себе частицы души предка. Существует мнение, что кудель в «эмегендерах» заменила собой волосы, принадлежавшие умершим предкам по женской линии, вкладываемой в древности в изображения. Волосы же, по представлению многих народов, считались местопребыванием души человека как при жизни, так и после смерти.

Отдельные фигурки изображали шаманок-предков, на что указывают не только перья на голове отдельных изображений, но и принадлежащие им маленькие деревянные бубны «чалулар» с колотушками, которые хранились вместе с «эмегендерами».


Чалулар

По своим функциям к «эмегендерам» близки изображения домашних «енекелер» – особых покровителей членов хранившей их семьи. Наряду с «эмегендерами» они охраняли жилища, очаг, огонь и рожениц, способствовали благополучному исходу родов, укачивали детей. По одним сведениям, они являлись матерями эмегендеров, по другим – олицетворяли «девиц Ульгеня», по предположению исследователей, его дочерей. И те, и другие являлись плоскостными изображениями, выполненными охрой на прямоугольном куске холста. Их облик отличался архаичностью: линейное туловище, обозначенное лоскутом хлопчатобумажной ткани; лицо с отмеченными точками или нашитыми кусочками перламутра глазами, переходящим в линию рта носом. Фигурки расположены в ряд по три, семь или девять. Вдоль верхнего края холстинки над головами фигурок пришивались птичьи перья. В культовых изображениях нашел выражение образ женского божества Умай, с древности известного тюркоязычным народам Сибири. Со временем его культ снизился, опустился на семейно-бытовой уровень и его функции ограничились, как у многих родовых духов. У телеутов Май-эне/Умай, живущая на земле, считалась посланницей Священного Небесного Ульгеня. Это небесное божество призвано было охранять душу ребенка и даже ассоциировалось с его душой. Словом «умай» называли душу ребенка с момента рождения примерно до трех лет.

Символическое изображение Умай – оберег в виде лучка со стрелкой, прикрепленной с кусочком заячьей шкурки к куску бересты – прибивалось к стене юрты или над колыбелью ребенка, как знак ее присутствия при рождении в семье мальчика. Это небесное божество, по представлениям телеутов, призвано было охранять ребенка от злого духа, пуская в случае опасности стрелу в темного духа. При рождении девочки к стене крепили изображение в виде белого лоскутка с двумя бусинками. Подвешивала обереги старшая женщина в семье мужа. Л. П. Потапов отмечает, что такие обереги делали при первом укладывании ребенка в колыбель (с приглашением шамана) и снимали, когда дети подрастали и уже не пользовались колыбелью. Рядом с этим изображением оставляли на ночь «угощение» для Май-эне. Представляли телеуты почитаемую Май-эне в виде красивой молодой женщины с волнистыми волосами.

В музейных коллекциях имеются предметы телеутов, отражающие наличие у них охотничьего культа. К разряду покровителей охоты относилось изображение "канатулар" (крылатый) в виде натянутой на деревянную развилку и закрепленной холстины. На холстине в верхней части рисовали охрой упрощенное антропоморфное изображение, чаще в виде головы и верхней части туловища. Так как его нижняя часть отмечалась «одеждой» – прямоугольным лоскутом цветной ткани. Дух «канатулар» сочетал покровительство охотничьему промыслу с охраной дома от злых сил, обитая в печной трубе. Перед охотой развилка втыкалась в щель лавки, и устраивалось жертвоприношение «канатулару» в виде алкогольных напитков или жидкой кашицы, которыми «кропили» на изображение духа. Если холстинка при этом колыхалась, выход на промысел откладывали, и вновь повторяли ритуал. Для защиты жилища такое изображение втыкали под крышей, где птицы вьют гнезда. Канатулар почитался как отдельными шорскими, так и телеутскими родами.


Канатулар

Многофункциональным был и идол телеутов «кÿрмÿш», вырезанный из дерева в виде антропоморфной фигурки и наделенный способностью охранять домашний очаг и семейное благополучие, а также покровительствовать охотникам. Перед охотой изображение «кормили» кашей «саламат». В коллекциях музеев фигурки «кÿрмÿш» трактованы по-разному и обнаруживают различные художественные традиции и приемы: фигурки как с руками так и без рук, с обозначением знака пола и без него. По мнению С.В. Иванова это может свидетельствовать о том, что в ней нашли отражение приемы, выработанные различными компонентами телеутского этноса, вошедшими в разное время в состав телеутов.



В родовых молениях каждый человек мог непосредственно обратиться к духам. В шаманизме общение с духами происходило через посредника- шамана – особого избранника среди живущих на земле. К шаману обращались во время поминок и похорон, при различных болезнях, при трудных родах, перед сбором урожая и т.д.

Шаманом или камом человек становился по воле умерших шаманов, непременно его родственников, или по воле духов. У такого избранника обязательно должна была быть какая-либо отметина, физический недостаток, подтверждающий его «избранничество»: родимое пятно, ямка в мочке уха, приступы эпилепсии и т.п. Если такая особенность была замечена еще в детстве, обращались к шаману, который узнавал у своих духов-помощников будет ли этот ребенок камом.

Шаманские атрибуты представляют собой особый вид декоративно-прикладного искусства, связанного с изготовлением предметов сакрального характера. Основным из них являлся бубен «чалÿ» овальной формы, такой же, как у шорцев. Основа его называлась «обечейкой» и была согнута из кедровой доски. Сверху бубен обтягивался шкурой молодого жеребца так, что тыльная сторона оставалась открытой. Внутри нее размещалась вертикальная деревянная рукоять «барс» биконической формы с перехватом посредине. Широкие концы рукояти декорировались резьбой, характеризующейся смысловой нагрузкой: отверстия – глаза хозяина бубна «пестрого барса», зигзаги и треугольники – горы и пропасти, перелетаемые шаманом и т.д.

В верхней части сквозь отверстие в рукояти продевался железный поперечный стержень «кириш» (тетива лука). В рукоятке около «кириш» имелось небольшое выдолбленное углубление, куда шаман прятал душу «чула» заболевшего человека, когда разыскивал ее во время сеанса камлания. Зажимал отверстие со спрятанной «чула» пальцем, а затем впускал ее больному человеку в ухо. На тетиву «кириш» подвешивались колокольчики, трубчатые подвески «сÿнкäр». Изнутри бубна на обечайку, по краям рукояти подвешивались шесть железных пластинок (по три с каждой стороны) – сабли «кылыш», предупреждающие шамана своим звоном о грозящей ему опасности. К тетиве подвешивались также цветные ленты «дьалама». Семантика цветообозначений для «чалама» восходит к древнетюркской эпохе и остается неизменной до начала ХХ в. Используемая цветовая гамма соответствовала у древних тюрок и позднее у кочевников Южной Сибири, включая телеутов, четырем сторонам света: восток – сине-зеленый/голубой «кок», запад – белый «ак», юг – красный «кызыл», север – черный «кара». Еще один цвет – желтый «сарыг» служил как цветообозначение зенита.

«Дьалама» крепились также к концу колотушки для бубна «орба», изготавливаемую из такого таволжника, у которого «ветки на стволе росли пучками: из одного узла не менее трех». При первом камлании с колотушкой шаман произносил: «Ленты (дьалама) колотушки на дорогах ханов рассыпаются». В шаманских мистериях колотушку телеутского шамана называют «таш орбу» – каменная колотушка, по той причине, что как будто при ее изготовлении под обтяжку подкладывали камешек.

Ритуальной была роспись лицевой стороны бубна. В качестве кисточки часто использовали косточку животного, почитаемого родом, из которого вышел шаман. Рисунки на поверхность бубна наносились природными красками: красную приготовляли из охры разных оттенков, для получения белой толкли мел, для создания черной краски использовали сажу. Разведенная краска хранилась в специальной шаманской берестяной корзинке.

Телеуты приравнивали шаманов к злым духам, они верили, что те способны похить «кут» (душу) у человека, тем самым наслав болезнь или смерть. Сильный кам мог забрать у другого кама возможность камлать и даже погубить его, похитив двойника. В таких случаях пострадавший мог спастись с помощью успешного камлания по возвращению своего «кут». Камлания совершались как по поводу частных случаев, так и по ритуальным общественным праздникам.

У телеутов, как и соседей-шорцев, существовало специальное шаманское камлание для испрашивания плодородия – «Коча-кан/Кочаган». Обряд, связанный с этим духом, совершался представителями телеутских родов Челей и Тонгул. Коча-кан являлся эротической стороной и сопровождением обряда «Тайелга» с жертвоприношением лошади Ульгеню или Эрлику. При данном обряде Коча-кан встречал шамана на первой небесной сфере и стремится не пустить его дальше. Он задерживал шамана и просил поиграть с ним. Шаман, стараясь отвязаться от него, подносил ему жертвенной браги и сбрасывал Коча-кана на одного из присутствующих при обряде мужчин, в которого тот и вселялся на время обряда.

Обряд сопровождался устройством жертвенника «тастак» – помоста на четырех столбах. В центре «тастака» устанавливали березовый столб с развилкой вверху, на котором крепилась заостренная с одного конца длинная березовая жердь «тюкеле». На нее надевалась шкура, снятая с жертвенной лошади, с головой и копытами. Жердь со шкурой укладывалась в развилку столба так, чтобы голова принесенной в жертву лошади была обращена на восток, если жертва предназначалась Ульгеню, на запад – Эрлику. Нижний конец жерди укреплялся в земле. В отдельных случаях положение жертвы на «тастаке» было сидячим.

Источник: Т.И.Кемеева, Л.И.Тыдыкова "Традиции и ремесла бачатских телеутов", Кемерово 2011г.