Религия и шаманизм у Коряков

У коряков есть Всевышнее Небесное Существо, "Тот, который вверху", которому они приносят в жертву собак. Но это Всевышнее Существо (как, впрочем, и многие другие Всевышние Существа) весьма пассивно: людей терзает злой дух, Калау, а "Тот, который вверху" редко приходит им на помощь. Тем не менее, в то время как у бурятов и якутов значение злых духов сильно возросло, религия коряков по-прежнему отводит значительное место Всевышнему Существу и добрым духам.

Калау постоянно старается перехватить жертвы, приносимые "Тому, который вверху", и нередко ему это удается. Таким образом, когда во время лечения шаман приносит собаку в жертву Всевышнему Существу, Калау может перехватить жертву, и тогда больной умирает; если же жертва достигнет Неба, то исцеление гарантировано. Калау — это злой колдун, Смерть и, вероятно, Первая Смерть. Во всяком случае именно он вызывает смерть людей, пожирая тело, а особенно печень.

Как известно, в Австралии и других странах верят, что колдуны убивают свои жертвы, съедая их печень и внутренние органы во время сна. Шаманизм все еще играет весьма значительную роль в религии коряков. Но и здесь мы встречаем мотив "упадка шамана". И, что нам кажется еще более существенным, упадок шамана следует за упадком человечества вообще — эта духовная трагедия произошла уже очень давно. В мифическую эру героя Великого Ворона люди могли без труда восходить на Небо и так же легко спускаться в Ад; сегодня только шаманы еще способны это делать.

В мифах на Небо взбирались через центральное отверстие в своде, сквозь которое Творец Земли смотрел вниз; или же туда восходили по траектории выпущенной в Небо стрелы. Но, как мы уже видели из описаний других религиозных традиций, это легкое сообщение с Небом было грубо прервано (коряки не уточняют, вследствие какого события), и с тех пор только шаманы еще способны его восстановить. Но сегодня даже шаманы утратили свои чудесные возможности. Не так давно могущественные шаманы могли соединить душу только что умершего человека с его телом и возвратить ее к жизни; Йохельсен еще слышал рассказы о подобных деяниях, приписываемых "древним шаманам", но все эти шаманы давно уже умерли. Более того, пришла в упадок профессия шамана. Йохельсону удалось встретить только двух шаманов, довольно бедных и непрестижных. Сеансы, свидетелем которых он был, большого интереса не представляли. Из всех углов доносились странные звуки и голоса (духи-помощники), которые резко обрывались; когда зажгли свет, шаман лежал на земле обессиленный и неуклюже вещал: духи заверили его, что «болезнь» оставит деревню. В другом сеансе, начавшемся, как обычно, с песни, битья в бубен и вызова духов, шаман попросил у Йохельсона нож, поскольку духи, как он говорил, приказали ему порезать себя. Но ничего подобного он не сделал. Правда, рассказывали о других шаманах, что они вскрывали тело больного, искали причину болезни, съедали кусочек тела, который ее представлял, — и рана сразу закрывалась.

Корякский шаман называется эньеньялан, то есть "человек, вдохновленный духами". Именно духи принимают решение о карьере шамана; никто не желает стать эньеньяланом по собственной воле. Духи появляются в облике птиц и других животных. Вполне уместно предположение, что "древние шаманы" использовали этих духов, чтобы безнаказанно спускаться в Ад, как это делают и поныне юкагирские и другие шаманы. Вероятно, они должны были заслужить расположение Калау и других адских персонажей, поскольку после смерти душа возносится в Небо, ко Всевышнему Существу, — но тень умершего и сам он нисходят в нижние сферы. Вход в Преисподнюю стерегут собаки. Собственно Ад — это такие же деревни, как и на земле, и каждая семья имеет свой дом. Дорога в Ад начинается непосредственно над костром и остается открытой только на время перехода покойника. Упадок корякского шаманизма выражается также и в том, что шаманы больше не пользуются специальным нарядом.

Кроме того, у них нет собственных бубнов. Бубен есть в каждой семье, и служит он для того, что Йохельсон и Богораз, а вслед за ними и другие авторы назвали "домашним шаманством". Действительно, каждая семья практикует собственное шаманство по случаю своих домашних ритуалов — жертвоприношений и церемоний, как периодических, так и особых, которые входят в религиозные обязанности членов общины. Согласно Йохельсону и Богоразу, "семейное шаманство" должно было предшествовать профессиональному шаманизму. Ряд фактов, которые мы приведем ниже, противоречат этой концепции. Как и во всей истории религий, в сибирском шаманизме подтверждается наблюдение, что именно миряне стараются имитировать экстатические переживания некоторых исключительных личностей, а не наоборот.

Религия коряков

Лессепсово путешествие по Камчатке и по Южной стороне Сибири, часть II, 1801 г. (рассказал Умиявин, общались на русском языке в Каменном и Ижигинске, см. стр. 149):

Сии суеверные действия при погребении, краткая печаль тех, которые в живых остаются, о том, кто мог быть для них любезным, суть по моему мнению, ясное доказательство их холодности к жизни, краткость коей их ни удивляет ни оскорбляет. Чаятельно, что система их религии ласкает их утешительною надеждою о безпрерывности существования; смерть по их мнению есть только путешествие к другой жизни; оставляя свет сей они не думают, что лишаются удовольствий, и есть другие увеселения, которыми идут они наслаждаться. (стр. 172)

Они признают высочайшее существо, создавшее все вещи. По мнению сих народов оно обитает в солнце, которого пламенный шар представляет им страну и Престол Владетеля природы; может быть, даже они не различают оное от сего небесного огня, которой они полагают ему жилищем. Так меня побуждает думать то, что они его не боятся, ни почитают; ни кто ни когда ему не молится; благость, говорят они составляет его сущность, оно не может вредить; всякое благо, которое на земле бывает, от него проистекает. Не показалось ли бы по сему, что зрелище безпрестанных и всеобщих благодеяний Царя звёзд, который даёт жизнь, действие и силу всему на земле, долженствовало вдыхать сие слепое упование, представляя сие светило мира так, как божество его сохраняющее. Началом зла, по их мнению, есть только злой дух, который с существом всеблагим разделяет царство натуры, могущество их равно; и один столько занимается счастьем человеческим, сколько другой старается сделать их несчастными. Болезни, непогоды, голод, все наказания суть его дело и орудие его мщения. Чтоб укротить сие его мщение, то принуждены бывают приносить дары и возсылать молитвы сему злому божеству; страх, который оно поселяет во всех сердцах, есть чувствие, которое заставляет их приносить ему жертвы; почтение, которое ему делают, состоит в жертвах очистительных. Ему приносят недавно родившихся животных, оленей, собак, первые плоды звериной и рыбной ловли, и всё то, что имеют лучшего. Молитвы, которые к нему возсылают, состоят в прошениях или приношении благодарности; там нет ни храма, ни жертвенника, куда бы его поклонники долженствовали собираться; везде сей воображаемый бог может быть почитаем; он внемлет Коряку, который один в пустыни его просит, так как и соединённой семье, которая думает его умилостивить с благоговением упиваясь в своей юрте, поелику привычка к пьянству сделалась у сего народа действием касающимся до религии и основанием всех торжеств.

1. Однако ж они допускают ещё богов низших или подчинённых: одни из сих составляют роды богов домашних, покровителей их жилищ; в отличнейших местах юрты поставляют они сих идолов грубо вырезанных и закопченных дымом; они по Корякски их одевают, привешивают к ним колокольчики, кольцы, всякого рода посуды железныя и медныя. Другие низшие боги по их мнению обитают на горах, в лесах, в реках. Это приводит нам на память нимф в Мифологии древних греков помещённых.

2. В путешествии моём часто мне попадались остатки собак, зарезанных и повешенных на кольях, которые свидетельствовали о набожности жертвоприносителей.